Ходил ли человек по Луне?

Честно говоря, недавняя стрельба в Орландо меня уже не очень заинтересовала. После Сэнди-Хук и Бостонского марафона уже всем должно быть ясно, что в обществе спектакля СМИ вам всегда могут показать вещи, которые на самом деле не происходили. И поэтому, не выискивая специально, я довольно поздно наткнулся на это весьма откровенное видео. В Сэнди-Хук у нас был смеющийся отец якобы застреленного ребёнка, а здесь мы имеем вот это.

(Оригинальное видео было удалено с youtube. Это другое, но более откровенное)

или весь тот материал, который Билл О'Рейли и другие исключили из своих объёмных работ в жанре исторической беллетристики

Дэвид Мак-Гоуан, 21 октября, 2014

Если и есть что-то, в чём мы можем быть уверены в отношении убийства президента Авраама Линкольна, так это то, что мы никогда не узнаем, что на самом деле произошло в президентской ложе в театре Форда примерно в 10:15 вечера 14 апреля 1865 года.

Кроме человека, поспешно пересёкшего сцену и вышедшего в заднюю дверь, и человека, который поймал пулю в голову и так и не пришёл в сознание, в зависимости от версии событий в которую вам нравится верить, в ложе в тот роковой вечер присутствовали ещё три или четыре очевидца. Конечно, там была Мэри Тодд Линкольн, как и майор Генри Рэтбоун и его невеста и сводная сестра Клара Харрис. По некоторым данным (в том числе собственным словам Форбса) там также был помощник президента Чарльз Форбс.

Компания Линкольна прибыла в театр около 8:30 вечера, примерно через полчаса после начала спектакля «Наш американский кузен». Шоу было кратковременно остановлено, пока оркестр сыграл «Слава вождю», что сопровождалось горячей овацией зрителей, после чего чета Линкольнов и их гости спокойно заняли свои места, и пьеса возобновилась. Через два часа президент лежал смертельно раненый со свинцовым шариком в мозгах.

Из всех четырёх возможных очевидцев ни один не был когда-либо интервьюирован журналистами. Только один был допрошен властями. Только один дал письменные показания под присягой. Только один был вызван свидетельствовать, что он или она видели в тот вечер. Только один каким-либо образом когда-либо публично рассказал о том, что именно произошло в той ложе. Несмотря на то, что к убийству Линкольна приклеили ярлык преступления века, власти, похоже, совсем не проявили никакого интереса к общению с горсткой людей, бывших настоящими свидетелями этого события.

Что касается Мэри Тодд Линкольн, единственные её слова, когда-либо обнародованные относительно смерти её мужа, были из личного письма, которое она послала Эдварду Льюису Бейкеру-младшему в 1877 году, через двенадцать лет после убийства. И эти слова со странно расставленными знаками препинания не проливают свет на события того вечера: «Бог, даёт нам наших возлюбленных, мы делаем из них кумиров, они удаляются от нас, и мы должны терпеливо ждать часа, когда, Он, воссоединит нас с ними. И ожидание, такое долгое! Мои утраты, были настолько значительными, самый любящий и преданный из мужей, оторван от меня, моя рука в его руке, в то время — и Бог призвал с этой земли, сыновей, наиболее боготворимых, благороднейших, чистейших, самых талантливых — из всех когда-либо данных родителям — Их присутствие велико и красиво — слишком хорошие для этого мира, так полны печали — И всё же придёт время, когда разрыв закончится, вместе муж, жена и дети — никогда больше не будут разлучены — Я скорблю о тех, кто был призван отказаться от своих любимых, и пока солнечный свет более счастливого края не взойдёт над нами, до тех пор мы никогда не узнаем, почему, нас посетила, такая скорбь».

Клара Харрис была так же молчалива о том, чему она стала свидетелем в театре Форда. Её свидетельство тоже исходит из личной переписки, это было написано 29 апреля 1865 года, всего лишь через две недели после трагедии: «Этот ужасный вечер пятницы для меня почти как какое-то страшное видение ... В тот вечер нас было четверо. Они приехали к нашей двери в самом весёлом расположении духа; болтая по пути — и президент был встречен с большим энтузиазмом. Они говорят, что за нами наблюдали наёмные убийцы; да, когда мы вышли из кареты. О, как кто-то может быть таким жестоким, чтобы нанести удар в такое доброе, славное, честное лицо! И когда я думаю о том злодее лицом к лицу вместе с нами, кровь леденеет в моих жилах. Моё платье пропиталось кровью; мои руки и лицо были забрызганы. Можешь себе представить эту картину! И так было всю ту страшную ночь, когда мы стояли подле смертного одра. Бедная миссис Линкольн почти сошла с ума. Генри едва избежал смерти. Со всей силой опытная и сильная рука ударила его ножом в сердце; он поранил руку, к счастью, парировав удар, скользнувший вдоль кости от локтя почти до плеча. В течение некоторого времени он это скрывал, но, наконец, его увезли домой упавшим в обморок; потеря крови из перебитой артерии и вен была очень большой. Он теперь неплохо поправляется, но пока не может пользоваться рукой ...»